среда, 13 июля 2011 г.

We Were Men

Небольшой текстовый этюд, который написан под впечатлением от одной из самых сильных песен с нового альбома Theory Of A Deadman - "The Truth Is...".

But we were men,
We walked the front lines
And we defend our country with our lives.
We pretend to see truth in all these lies,
Cause in the end,
We were men…

------------------------------------
- Нет-нет-нет, дружище, держись, прошу тебя! – хрипел я, изо всех сил зажимая пробитую артерию Тома. Над нашими головами свистели пули, а он смотрел в небо и его грязные щёки расчерчивали дорожки слёз. – Сейчас прибудет фельдшер и поможет тебе, - я столько эмоций вкладывал в свои слова, что даже сам начинал им верить.
- Хэнк, пожалуйста, отдай его Саманте, больше ничего не прошу, только это… - произнёс он тихо, стягивая со своей шеи солдатский жетон. И мне пришлось принять его, тем самым ослабив давление на его рану. Его пальцы были уже совсем холодными…
- Том, борись же! Не сдавайся! Мы же друзья почти с пелёнок и ты хочешь теперь меня оставить? А как же твоё обещание, что я буду шафером на твоей свадьбе, после того как мы отслужим? - Я чувствовал как слёзы и пот текут по моему лицу, и что самое ужасное, что толчки крови под моими руками ослабевают…
- Прости, друг… Я правда пытался, - его потрескавшиеся губы уже едва открывались. – Теперь твой черёд не сдаваться… - толчки прекратились.
- Нет! Том! – я словно пытался докричаться до него, и дажепытался сделать ему массаж сердца. Но это было бесполезно. Разумом я понимал, что такая кровопотеря не смертельна только в палате дорогущей клиники. Но я не мог смириться. И я был так занят Томом, что не заметил, как рядом с нами оказалась граната…

Меня разбудил мой собственный крик, я буквально взлетел в сидячее положение, судорожно дыша. Я снова был там. Лучше бы я сдох там же, от той же гранаты! Твою мать! Я уже больше не могу испытывать этот страх. Я не могу ни с кем разговаривать. После службы все бытовые проблемы кажутся такими ничтожными. Я возненавидел весь мир, для которого стал изгоем. Для чего там, мы калечились? Для чего там погибали наши друзья?
Я снова задаюсь этими вопросами, на которые никто не ответит, снова встаю с кровати посреди ночи и иду пить те чёртовы таблетки, которые мне прописали хирург и военный психотерапевт. Эта стерва сказала, что моя боль в ноге психосоматическая и что успокоительные помогут мне избавиться от кошмаров. Определённо это самоуверенная тётка не видела того что видел я, не пережила того, что пережил я, на её глазах не умирали те, кого знал почти всю жизнь…
Почти весь наш взвод полёг там, на передовой. Половина из него были мы – парни из сиротского приюта. И нас вытащили на срочную мобилизацию буквально со школьных выпускных экзаменов, наплевав на то, что у нас у всех были планы на будущее… Кто то хотел работать, кто-то поступать в колледж, кто-то жениться… И все эти лица до сих пор преследуют меня, и не помогают ни таблетки, ни алкоголь…
Хоть хирург не стал пороть чуши и сказал, что, скорее всего я буду мучиться всю жизнь, но это лучше чем умереть. Для кого-то может и лучше. Да ещё, ты, Том задал мне задачку… Ты не представляешь друг. Тяжелее было разговаривать с Самантой, чем чувствовать, как жизнь уходит из тебя. Она разрыдалась, влепила мне оплеуху, обозвала сухарём. Но я уже всё отплакал по тебе, прости. Теперь она уехала. И близких людей у меня совсем не осталось. Все друзья сейчас с тобой. Вы, наверное, радуетесь там, наверху, за меня? Так вот, даже не вздумайте. Козлы… Я бы предпочёл быть там, с вами. Чем здесь, в гордом одиночестве, без надежды на какое либо будущее. Я не могу работать на тех работах, где подрабатывал до службы. Ведь теперь я хромой инвалид. А ветеранской пенсии хватает только на то, чтобы сводить концы с концами. Я даже трость себе не могу купить, хожу с медицинской, которую мне отдали добросердечные медсёстры из госпиталя. А ещё эти чёртовы лекарства, которые не помогают ни от боли, ни от кошмаров. Я однажды наглотался их, в надежде на то, что все, наконец, закончится. Но нет. Соседи вызвали скорую и меня откачали. Видимо это был знак того, что теперь мой черёд не сдаваться, как ты мне тогда сказал. Но мне так трудно делать это одному. Уже прошло несколько месяцев, а то поле боя меня не отпускает. Неужели вы, друзья, думаете, что с этим так легко справиться…
А ведь когда-то я был заводилой, главным Томом Сойером приюта. А теперь я превратился в тряпку, которую наше правительство и министерство обороны изваляло в грязи, порвало на части, выжало до последней капли и выбросило, осознав полную её непригодность. Да я бы может и вернулся туда. Но, во-первых, с клеймом "инвалид", дорога на фронт закрыта. И, во-вторых, мне страшно. Страшно даже при мысли о том, что я буду переживать вновь все ужасы войны. Тогда мы без страха следовали приказам, бездумно выполняя то, что нам говорили сверху. Когда мимо тебя пролетают первые пули и не задевают, чувствуешь себя пуленепробиваемым везунчиком и кидаешься в ещё большие заварушки. А вот оттуда уже и выносят бездыханные тела… Сейчас думаешь об этом с ужасом, и тот крик, который будит меня каждую ночь, это крик боли и страха, от того что я вновь переживаю это в своих кошмарах.
Может быть, если бы я меньше думал об этом, мне стало бы легче? Если бы я отвлёкся, нашёл работу, скопил бы денег и поступил бы в колледж, всё было бы иначе? Думаю, ты бы согласился со мной, Том. А хватит ли мне сил на это? Если бы ты был жив, похлопал бы по плечу и сказал бы что хватит. Ведь у меня всё всегда получалось… И в учёбе и в спорте, и даже с войны я вернулся живым… Но это словно издёвка, ведь ты со мной не вернулся. Но только на твоей могиле я чувствую себя так, что могу перестать быть ноющим мудаком и вновь встать на ноги. Ну и что, что я хромаю и у меня шрам на щеке. Ведь я молод, но при этом ветеран. Девушкам такие нравятся, ведь, правда?
Не забывай меня морально поддерживать оттуда, друг, а я буду бороться и не сдаваться. Обещаю, на этот раз это будут не просто слова.
Алина Маляр a.k.a. Alira
13/07/2011

Комментариев нет:

Отправить комментарий