Marko's Story pt.2

Вот и выдался более менее свободный вечер, чтобы потратить его на публикацию очередного поста. Пока я не знаю, последний ли это пост о Марко, я подумаю над этим. А пока, ещё немного ангста, уж что-что, а это в главной роли с, титулованным страдальцем, Марко у меня получается просто отлично.
Далее вам будет представлен его сон, который он увидел уже в 1851 году, то есть через 18 лет после гибели своей жены. В общем-то отрывок этот писался очень давно в тишине, и уже несколько позже я поняла насколько под него подходит одна из песен Poets of the Fall, она оказалась совершенно в кассу именно своим текстом. Ну, или моей интерпретацией текста) Песню, припев и перевод припева, так же можно будет увидеть и услышать ниже.

 

Another place and time, without a great divide
And we could be flying deadly high
I'll sell my soul to dream you wide awake
Another place and time, without a warning sign -
And we could be dying angel style.
I'll sell my soul to dream you wide awake…
I'll dream you... wide awake...

В другом месте и времени, где бы смерть не разделяла нас
Мы смогли бы достичь небывалых высот,
И я душу продам, чтобы грезить тобой наяву
В другом месте и времени, где ничего не предвещало бы беду,
Там мы бы могли быть ангелами и умереть где-то в небесах.
Я душу продам, чтоб увидеть тебя наяву…
Ты приснишься мне, и станет явью сон… 

- Оливия… - не смотря на то, насколько сильно я любил её и насколько сильно был виноват перед ней, я очень редко видел её во сне. Видимо, это тоже было одно из моих наказаний, лишиться её ещё и в сновидениях. Я обнял её. Всё казалось таким реальным, я снова чувствовал её рядом, вдыхал аромат её светлых волос. Я, даже будучи обычным человеком, улавливал этот запах сосновых иголок. Она была со всем "на ты", в том числе с природой, и поэтому она восхитительно управлялась с магией, в особенности с Магией Земли, думаю, именно это внесло в её личный аромат нотки еловых ветвей.  – Любимая, я… - У меня ком встал в горле, до физической боли захотелось вернуться назад, в то время, когда я не был зверем.

- Марко, дорогой, - она посмотрела на меня своими мистически мерцающими синими глазами. – Не вини себя, умоляю. Ничего уже не изменишь и прошлое не вернуть, - супруга положила мне на щёку ладонь, и я тут же накрыл её своей, зашептав:

- Почему? Почему всё так несправедливо?.. Почему тебя нет, а я живу? Так не должно было случиться…

- Так было предначертано, Марко. И ведь твоя жизнь не напрасна. Ты вырастил из нашей дочери замечательную девушку, я горжусь тобой. И сейчас у тебя есть возможность начать новую жизнь, а ты, пытаясь жить прошлым, не хочешь её принять.

- Новая жизнь?

- Да! Неужели ты не чувствуешь, что твоя жизнь изменилась, когда ты спас Лемуэля? Не говори мне, что нет. Я же прекрасно вижу, что ты всё ощущаешь, только не можешь объяснить. Но поверь, скоро ты всё поймёшь.

- Да так и есть. Но пока я не смогу этого понять, я не смогу жить по твоему завету.

- Моему завету? Марк! Что ты такое несёшь? – она развела руками. – Это твоя жизнь и полагаться в ней ты должен на себя, а не на мою или чью либо волю. Живи, как говорит тебе сердце. Ты же прекрасно так жил раньше. – Казалось, что она хочет взять меня за плечи и хорошенько встряхнуть, чтобы я мог очнуться от своих предубеждений и выслушать её.

- Когда всё это случилось, я, словно сбился со своего жизненного курса, заблудился в тёмной чащобе, потеряв личную тропу, - сказал я, понурив голову. В моём голосе звучало едва ли не тоже отчаяние, с каким я выл над телом убитой мною жены.

- Судьба даёт тебе шанс, любимый… - в её глазах блестели слёзы. – Новый путеводный свет, не отворачивайся от него.

- Я не могу… Ты - моя единственная любовь… - я поднял левую руку, на безымянном пальце которой блеснуло тонкое серебряное кольцо. Я не удивлялся. Насколько бы не был реальным этот сон, и как бы я не хотел, чтобы это было наяву, всё это было нереальным, и поэтому материализация, давно погибшего кольца на пальце, не была чудом.

- Ты говоришь так, словно это твои вечные оковы… Меня нет. Я умерла. Этого не изменить. А это, - она взяла мою руку в свои, и кольцо рассеялось, оставив лишь тонкий шрам, который стал моим вечным обручальным кольцом восемнадцать лет назад. – Всего лишь шрам. След из прошлого. И я знаю, ты любишь, и будешь меня любить всегда. Но не давай этому чувству ослепить тебя. Ведь я уже не смогу дать тебе того, что осветит твою жизнь. А вот Он, сможет. Я уверена. Впусти его сюда, - её ладонь оказалась на моей груди, слева, там, где даже сейчас спокойно, билось сердце. – И ты будешь поражён тому, как ты ещё можешь чувствовать.

- Я должен освободить себя от внутренних оков, не жить прошлым, и открыть своё сердце… - произнёс я, после раздумий.

- Да, любимый, - она улыбнулась.

- Но это значит, что я должен… - в её взгляде отразился мой, в миг наполнившийся тоской и болью.

- …отпустить меня. Ведь ты сделал меня своей клеткой и пыточным столом одновременно.

- Но если отпущу, ты станешь просто воспоминанием…

- Важным воспоминанием, но только не тем страшным сном, в котором ты сейчас живёшь. Неужели ты готов расстаться с возможностью по-настоящему жить, ради того чтобы существовать в мрачных лабиринтах своих кошмаров?

- Я буду жить, - сказал я тихо и уверенно. Я могу больше никогда не увидеть Оливию, но, видя лишь её, я не смогу жить столько, сколько мне предначертано... Она обняла меня, а я не позволил себе отпустить её просто так и привлёк ближе к себе… Наш поцелуй был долгим, я пытался насладиться ею в последний раз, за прошлое и на будущее... И тут сердце, спокойно перестукивавшее всё это время, сбилось с ритма, побежало быстрее. Что-то стало не так…

- Иди, - прошептала она мне. – Не упусти своё счастье. – Я запомнил её нежную улыбку, мягкое прикосновение к моей колючей щеке, сверкающие от слёз глаза искрящиеся верой и надеждой… Моргнул…

…И обнаружил себя уснувшим на софе. Лемуэля рядом не было...